Кто он, простой парень, ставший поэтом-классиком? Память о народном поэте Якутии Семене Петровиче Данилове бережно сохраняется. Не проходит дня, чтобы на национальном радио и телевидении не звучали его песни, его стихи. Переиздаются его произведения, проходят Даниловские чтения. Ему посвящен международный фестиваль поэзии «Благодать большого снега». Эта книга о нем. О том, кто всей своей жизнью доказал, что «поэт в России – больше, чем поэт»! О человеке, который вернул своему народу имена первых якутских писателей.

Время все расставит по местам

Семен Петрович Данилов, народный поэт Якутии, мой старший друг и учитель, на склоне лет очень большое значение придавал своим дневникам. Об этом он мне не раз говорил. Тогда я не понимал, да и не мог понять этого. Как всегда, осознание сути вещей пришло по прошествии многих лет.
Видимо, в то непростое время ощущение несвободы сильно тяготило его, и потому он решил хотя бы в дневниках свободно выражать свои мысли, хотел быть самим со-бой, писать открыто то, о чем думал, переживал.

В итоге дневники получились неким слепком времени, ярким свидетельством его жизни. В них отразилась нелегкая борьба за восстановление доброго имени классиков якутской литературы Алексея Кулаковского, Анемподиста Софронова, Николая Неустроева, которых совершенно голословно обвиняли в так называемом «буржуазном национализме».(…)

В конце 1955 года началось восстановление добрых имен классиков якутской литературы. Бездоказательная хула наконец была отвергнута. После реабилитации Платона Ойунского произведения зачинателей якутской литературы начали возвращаться своему народу.
Я помню это чудесное время. Десятилетним мальчиком был свидетелем небывалого народного торжества, когда по вечерам, после трудового дня, во многих семьях стало при нято собираться вместе и читать вслух.(…)

Данная книга основана на дневниках Семена Петровича; его правда, его мысли фактически впервые дойдут до русского читателя. Вдумчивый читатель найдет в ней много примеров, свидетельствующих о крепкой творческой и человеческой дружбе писателей тех лет, о том, как велика и бесценна была помощь русских писателей и переводчиков в восстановлении справедливости в истории якутской литературы.(…)

Николай Лугинов, народный писатель Якутии, сопредседатель Союза писателей России

Глава первая

Истоки

Якутия начала ХХ века – это окраина Российской империи, где даже до центра области – Якутска – весть о революциях доходила с опозданием, порой через месяцы. Якуты занимались скотоводством и в силу природно-климатических условий селились по плодородным аласам, на достаточно больших расстояниях друг от друга. Это было связано с кормом для скота – трава, заготовка сена имели большое значение как для бедняков, так и богачей и зажиточных. На зиму надо было заготовить столько сена, сколько хватило бы для прокорма скота. И потому каждая семья селилась там, где за короткое лето можно было запастись сеном, при этом не нарушая чужих территорий и интересов. И якуту-скотоводу на дальнем аласе важнее была своя обыденная жизнь, ее проблемы, чем революции в дальних городах под носом «белого царя». Для того чтобы выжить в пятидесятиградусный мороз, быть удачливым в охоте и рыбалке для благоденствия семьи, предугадать, когда придет засуха или половодье, якутам надо было жить в едином ритме с природой. И это было иной раз важнее, чем та власть, которая была сегодня на дворе.(…)
В марте 1917 года в одном из таких аласов родился мальчик. Хотя это был алас не в классическом понимании; родители мальчика в то время жили на подворье деда по отцу. Местность Эчирбэ находилась над речкой Сина, в одном из красивейших мест Якутии. В те годы Эчирбэ был центром Мытахского наслега? Молодая семья Петра и Марии Даниловых своего первенца, как положено, крестила, но правда это случилось, когда ему было уже три года.
Заезжий священник нарек мальчика Семеном.(…)

)Но была в этой обычной якутской семье одна особенность – в ней взрослые приучали детей уметь ценить слово. Будь то сказка, рассказанная бабушкой, пословица или поговорка, услышанная от деда, напевы и речитативы заезжего олонхосута-сказителя – все ценилось, одобрялось и находило применение в обыденной жизни. Тогда олонхосуты, добывая себе на хлеб, перемещались из аласа в алас, от семьи к семье, причем олонхо исполнялось несколько вечеров подряд. Слух о том, что тот или иной сказитель направляется в их сторону, быстро доходил до глухих аласов. И все, стар и млад, ждали этого дня, готовились. День этот был равен празднику в череде серых будней… Были и пугающие запреты, которые касались шаманских обрядов и их черных дел, случающихся на грани Добра и Зла.
«Первой большой новостью для меня была веселая бабушкина сказка о том, как один шалун по имени Мэник-Мэнигийээн, дернув и подняв себя за уши, перебросил на другой берег реки. Однажды даже, помню, вышел я на берег нашей Хондураайы и что есть силы до тех пор рвал себя за уши, пока мне не стало больно», – вспоминал поэт о своем детстве.(…)

Настала пора собираться в школу, к этому времени се. мья Даниловых вернулась на свой алас и Сэмэнчика отдали в школу, в интернат в местности Чымаадай; это была ближайшая школа, которая находилась за 120 километров от их дома. Учиться ему нравилось, он быстро одолел программу начальной школы и начал читать запоем. Все подряд, что попадалось под руки. И тут у него появился вполне подготовленный напарник – это был его младший брат Софрон.(…)

В 1933 году, когда Семену Данилову исполнилось 17 лет, он закончил пять классов, дальше учиться в районе уже было негде. Между тем он считался вполне образованным молодым человеком, востребованным на любой работе. Семен стал преподавать в ликбезе, при этом днем работал в колхозе бригадиром полеводческой бригады. А вечерами учил взрослых грамоте. Его юная душа трепетала от картины, свидетельствующей о тяге простых рабочих людей к знаниям: под светом чадящей лучины над букварями склонялись седые головы, заскорузлые от тяжелой работы негнущиеся пальцы неуверенно водили по строчкам, складывая первые слова…

Так он, еще учась в школе, стал писать в республиканские газеты. и занимался этим активно в 1934-1935 годах.
Стихи Данилова того времени были посвящены родной природе, обыденным делам. Свои сочинения он посылал в редакции, но по каким-то причинам они так и не выходили на страницах газет. Текущая информация с мест, видимо, была важнее. И вот в 1937 году молодежная газета «Эдэр бассабыык» опубликовала впервые стихотворение Семена Данилова.

Так он, еще учась в школе, стал писать в республиканские газеты и занимался этим активно в 1934-1935 годах.
Стихи Данилова того времени были посвящены родной природе, обыденным делам. Свои сочинения он посылал в редакции, но по каким-то причинам они так и не выходили на страницах газет. Текущая информация с мест, видимо, была важнее. И вот в 1937 году молодежная газета «Эдэр бассабыык» опубликовала впервые стихотворение Семена Данилова. Молодой автор был вне себя от счастья!… … И он решился. Надо было ехать в Якутск, учиться писать книги.(…)

«Якутский народ – это народ-поэт, народ-сказитель. В древности у нас сложилась поговорка, не утратившая своей силы и ныне: “Когда якут садится на коня, он становится певцом”. Поэзия в жизнь, в мировосприятие якута всегда входила так же естественно, как тепло костра и бег оленя, как снег и звезда в ночи. Прадеды наши страстно верили в магию, в могущество произнесенного слова. Потому у нас так много легенд и сказаний о некогда знаменитых поэтах и певцах – тех самых, что силой своего слова могли “из сыпучего песка веревки свить”, что заставляли “высохшее дерево расцвесть”, что песней мертвого воскрешали и спускали гордых небожителей-богов на грешную землю. Еще сегодня какая-нибудь старая-престарая якутка проговорит слова заклятья, долетевшие сюда из неведомой древности. “Скажу слово благожелания (алгыса) – оно пахнет свежим вкусным маслом, скажу слово проклятия (кырыы) – оно пахнет страшной кровью”… Вот какая была эта вера в слово!” – писал Семен Петрович.(…)

Глава вторая

ВЫБОР

Семен Данилов уже восьмой год жил в Якутске. Рабфак, затем пединститут и постоянные поиски работы. Он с удовольствием подвизался в журналистике; в редакциях якутских изданий его привечали, по их линии он ездил в командировки, писал неплохие репортажи и отчеты. Задания редакций были четкими и не допускали отклонений, время было военное. Но тем не менее Семен в этих поездках примечал многое, у него, как у всякого талантливого поэта, существовал как бы свой второй план, личный взгляд на вещи и ситуации. Он умел видеть все нюансы человеческих взаимоотношений, хорошо знал природу, влияние ее явлений на человека.
Близилась к завершению учеба, диплом педагогического института обязывал стать учителем. Данилову эта работа нравилась, он готов был уехать из города. Но… Было одно но», которое маячило перед ним, когда он задумывался о своем будущем: желание писать, творить, мечта стать писателем!…

Самые сокровенные лирические строки Семена Данилова родились в период 1943 и 1944 годов. Он и сам эти прекрасно понимал и включал стихи этого периода во все свои лирические сборники.(…)

Глава третья

МОСКВА, ЗОЛОТАЯ ПОРА

В Москве Семен Данилов бывал не раз, был очарован столицей Советского Союза. Мысль о том, что он будет жить и учиться здесь, в Москве, волновала его. Музеи, вы-ставки, театры – все казалось духовным богатством.(…)

«Не знаю, как для кого, а для меня эти курсы стали, что называется, золотой порой творчества. Вот когда я много писал!» – напишет он позже в автобиографическом очерке.(…)

Глава четвертая

ВОЗВРАЩЕНИЕ

В 1957 году Семен Данилов возвращается домой после окончания Высших литературных курсов в Москве. Он полон планов, задумок, он мечтает целиком отдаться творче-ской работе…
Семен Петрович устроился на работу в журнал «Хотугу сулус» литературным редактором, где он проработал чуть больше года. А с осени 1958 года его взяли на работу в Союз писателей Якутии – он стал консультантом. В этот период Данилов много пишет, работает над написанными ранее произведениями, готовит книги для перевода на русский. К этому времени он – один из самых известных поэтов Якутии.(…)

Вопрос обсуждался на пленуме якутского обкома КПСС 19 февраля 1962 года. На пленуме выступил Семен Данилов как председатель Союза писателей Якутии. В его архиве сохранился текст выступления. Он, сказав несколько слов о том, что для всей советской литературы сегодня характерна творческая активность, говорил следующее: «Ярким примером этого является то, что ЦК партии принял решение о пересмотре постановления бюро Якутского обкома КПСС от 6 февраля 1952 года и послал целую бригаду товарищей, которым было дано задание разобраться в этом запутанном вопросе. Благодаря этой помощи сегодня мы имеем возможность открыто и честно говорить о наболевших вопросах нашей литературы».
Семен Данилов с трибуны пленума обкома партии говорил о том уроне, который был нанесен якутской литературе. Он напомнил о репрессировании Платона Ойунского, о том, как в разные годы подверглись репрессиям Суорун Омоллоон, Николай Заболоцкий, Николай Павлов – Тыасыт, Илья Чагылган, Даадар, Михаил Догордуров, Иван Романов, Лев Габышев; многие писатели находились в те годы под постоянным страхом ареста.(…)

Глава пятая

НАСЛЕДНИК

В эти тревожные, но радостные дни Семен Данилов ощущал себя настоящим духовным наследником первых якутских классиков – Алексея Кулаковского, Анемподиста Софронова, Николая Неустроева и Платона Ойунского. Он прекрасно понимал ответственность этого дела. Но кто, если не он? Председатель Союза писателей Якутии, окончивший Высшие литературные курсы, имеющий в руках документы, реабилитирующие этих писателей.(…)

Семен Петрович предвидел, что перевод на русский язык олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» откроет дорогу этому шедевру на мировой уровень. Он писал в 1975 году: «Хочется верить, что многих обогатит мир фантазии нашего олонхо, героичность характеров и деяний его персонажей».
Так оно и случилось! 24 ноября 2005 года ЮНЕСКО признало якутский героический эпос олонхо шедевром устного и нематериального наследия человечества.(…)

Еще одно великое дело было сделано в те годы с подачи Семена Данилова. В 1966 году Советом министров республики была учреждена республиканская премия Якутской АССР имени Платона Ойунского, позже став-шая Государственной премией.(…)

Семен Данилов проделал огромную работу по сохранению литературного наследия якутских классиков, по увековечиванию их имен.(…)

Глава шестая

МОЛОДЫЕ. ЖИТЬ БЕЗ СТРАХА

Председатель Союза писателей Якутии Семен Данилов все эти годы, между хлопотами по переводу классиков, изданием их книг в Москве и своими творческими делами, пытался вглядеться в молодых авторов, пробующих себя в литературе.(…)

По инициативе Семена Петровича Якутское книжное издательство начало издание сборников молодых писателей – маленьких книжечек в 1,5 печатных листа под общим названием «Чэчир». Единомышленником в этом вопросе стал его молодой друг, редактор издательства поэт Михаил Тимофеев.(…)

Детище Семена Данилова, идея, которую он вынашивал долгие годы и претворил-таки в жизнь – набор и обучение группы якутских переводчиков в Литературном институте им. Горького. Долгие переговоры, переписка, поддержка самого Сергея Михалкова достигли своей цели.(…)

Семен Петрович относился ко всем, кого выделял по таланту, очень доброжелательно, помогал, но в свое личное духовное пространство он впустил только его – Николая Лугинова.(…)

До сих пор я с трепетом перечитываю те строки, которые он записал в своем дневнике обо мне: «Как бы то ни было, даже у народа, которому грозит вымирание, без его ведома, невзначай проявляются силы, восстающие против духовного обмеления, раскрывая все новые таланты и да-рования… Я пришел к такому выводу, прочитав стихи Натальи Харлампьевой. Это явление, которое наглядно пока-зывает, как народ борется за сохранение своей духовности, как он противится исчезновению… Потому и рождаются такие талантливые люди…» (…)

Глава седьмая

ВЛАСТЬ И ПОЭТ

Противостояние власти и поэта – тема хрестоматийная.(…)

Есть в природе творчества нечто такое, что не может устраивать никакую власть.(…)

Как ни странно, Семена Данилова рекомендовали на пост председателя правления еще в 1961 году, а в 1963-м избрали на VI съезде писателей Якутии; тогда первым секретарем обкома был С. 3. Борисов. Почему Борисов пошел на это?(…)

Гавриил Чиряев поддерживал начинания Семена Данилова по вопросам перевода произведений Алексея Кулаковского, Анемподиста Софронова, Платона Ойунского на русский язык, в том числе и перевод олонхо «Нюргун Боотур Стремительный».(…)

Семен Петрович с 1961 года, с момента избрания на пост председателя Союза писателей Якутии, работал с Чиряевым. Гавриил Иосифович был сначала заведующим идеологическим отделом, затем секретарем по идеологии. B 1966 году Чиряев стал первым секретарем Якутского обкома КПСС. Вместо него в кресло секретаря по идеологии сел Ю. Н. Прокопьев.(…)

Глава восьмая

СОЗВЕЗДИЕ ПОЭЗИИ И СОЗВЕЗДИЕ ДРУЗЕЙ

Молодой поэт, преподаватель института, сделавший когда-то свой жизненный и творческий выбор в пользу классиков якутской литературы. Слушатель Высших литературных курсов в Москве, жадно вбирающий в себя все тонкости и силу русской поэзии и приобретший в эти годы верных творческих друзей. Зрелый поэт, руководитель творческого союза, взявший на себя груз духовного наследника якутских классиков. Художник, освободивший-ся от иллюзий хрущевской «оттепели» и видящий мир без прикрас. Мудрый наставник молодых и защитник живого, правдивого поэтического слова. Это все он – народный поэт Якутии Семен Данилов.
А в чем же была сила его поэзии?(…)

Имя Семена Данилова вошло в плеяду блистательных национальных поэтов Советского Союза – Расула Гамзатова, Мустая Карима, Давида Кугультинова, Кайсына Кулиева. Они все были знакомы друг с другом, часто встречались.(…)

«Семен Данилов, при всем том, что его творчество стало достоянием многонациональной советской литературы, – якутский поэт. Так же как Межелайтис – литовский, Шесталов – манси, Турсун-Заде – таджикский, Ледков – ненецкий. Я нарочно взял поэтов, с одной стороны, имеющих международное признание и представляющих литературу с давними и сложившимися традициями, а с другой – сравнительно молодых поэтов, представляющих малочисленные народы Севера, недавно обретших письменность. Но ведь и те и другие несут в своем творчестве черты национальной традиции, во многом определяющей их художническое своеобразие», – писал про поэзию Данилова критик Александр Михайлов.(…)

«Возможно, чудо стихов Семена Данилова в том и состоит, что он, будучи в жизни человеком сугубо общественным и больше сказать государственным деятелем, будучи писателем, в своих стихах так или иначе откликавшимся едва ли не на все трудные и сложные проблемы своего времени, он при этом оставался всегда лириком глубоко национальным по складу души. Каким-то удивительным образом он соединял, сплавлял в своем стихе державное и сердечное, сиюминутное и обращенное к вечной жизни народа», – писал про поэзию Данилова критик Василий Литвинов.(…)

Его друзья-поэты посвящали ему стихи – (…)

Глава девятая

ЛИТЕРАТУРНЫЕ КОНТЕКСТЫ

Каждый читатель, не будучи ученым-литературоведом, может вычитать, выявить через поэтические строчки любой контекст. Биографический, исторический…
Поэзия Семена Данилова в этом плане не является исключением. Исторический контекст его поэзии типичен для всех поэтов советского времени. Отзвуки Гражданской войны, коллективизация, строительство новой жизни, ре-прессии, Великая Отечественная, восстановление страны и человеческих душ после войны, развенчивание культа Сталина, хрущевская «оттепель» все это исторические реалии, в которых жило поколение Данилова. Преобразования советской власти в глухих якутских селах, тяга народа к светлой жизни, культурные и социальные новшества, зарождение якутской советской творческой интеллигенции, становление самосознания народа в условиях социалистической действительности, борьба за наследие якутских классиков – все это фон поэзии Семена Данилова. И, конечно, неудивительно, что им написаны достаточно прямолинейные и пропагандистские стихи, такие как «Разговор с Лениным», поэтический репортаж с XXIV съезда КПСС.
И здесь поэт нисколько не фальшивил – он был человеком своего времени, коммунистом, но думающим и анализирующим. В его стихах воздается дань тем поколениям, которые пережили трудные времена и отстояли правду; поэт вспоминает и свою юность… (…)

Глава десятая

«ОГЛЯДЫВАЮСЬ И НЕ КАЮСЬ НИ В ЧЕМ, НЕ ЖГУ ЧЕРНОВИКИ…»

Данилов был болезненным с детства. То, что у него больное сердце, выяснилось, когда он уже был учащимся рабфака. По этой же причине его не призвали на фронт. (…)

Ему трудно было следовать рекомендациям врачей – он рвался в творческие поездки, на охоту, не отступался от споров по литературному наследию, бывал побежден и бывал победи-телем, искал обходные пути и поддержку честных, верных друзей по изданию книг якутских классиков… (…)

С женой, Анной Семеновной, они жили в ладу, она была его первой помощницей в творческих делах, печа-тала рукописи, приводила в порядок черновики, уважала и ценила его творческий труд. Она была рядом в трудные годы гонений, бездомности и безработицы. Не роптала, не жаловалась, поддерживала его, как могла. Отпустила на учебу в Москву, радовалась его успехам. Анна Семеновна и в возрасте оставалась такой же, как в юности – худенькой, живой, острой на язык и насмешливой девчонкой.(…)

Они воспитали Варвару, которая приходилась Семену Петровичу родной племянницей.(…)

В марте 1958 года в семье появился сын – Сема, Семен Семенович Данилов.
Сказать, что Семен Петрович желал и любил детей, значит, ничего не сказать! (…)

Семену Петровичу якутский народ обязан не только как поэту, воспевшему свой край и народ, но и как мудрому общественному деятелю, который вернул классиков якутской литературы народу, связал оборванные нити духовности во имя будущего. Софрон Петрович в годы перестройки и развала Советского Союза стал истинным духовным лидером, вставшим на защиту интересов своего народа; он в большей степени оказал влияние на формирование самосознания народа в непростых условиях современности.(…)

Память о народном поэте Якутии Семене Петровиче Данилове жива в народе. Не проходит дня, чтобы на национальном радио и телевидении не звучали его песни, его стихи. В 2019 году земляки построили новое здание в Мытахе, в его родном селе для музея Семена и Софрона Даниловых.
Правительство республики провело конкурс на установку памятника братьям Даниловым в городе Якутске. Переиздаются его произведения, проходят Даниловские чтения. Его памяти посвящен международный фестиваль поэзии «Благодать большого снега», который Союз писателей Якутии проводит раз в два года. Мы, которых он опекал, уже старше его, старше того возраста, в котором он ушел…
Оправдали ли мы его надежды – судить не нам.

Его основное духовное завещание выполнено. Большая часть дневников Семена Данилова опубликована. И эта книга основана на дневниковых записях Семена Петровича. Его сокровенные строки донесли до народа ту правду, которая в конце концов восторжествовала. Жаль, что издание дневников не случилось при жизни Анны Семеновны, которая хранила и берегла его архивы, стояла у истоков создания музея Семена Петровича в Мытахе, директором и ревностным хранителем которого была племянница поэта Елизавета Максимова.
Сегодня классики якутской литературы Алексей Кула-ковский, Анемподист Софронов – Алампа, Николай Неустроев, Платон Ойунский переиздаются на родном языке, их книги в прекрасных переплетах с золотым тиснением стоят на полках библиотек. На двух главных площадях столицы республики высятся памятники – великому Кулаковскому и пламенному Ойунскому. Алексей Кулаковский под сенью мифического дерева жизни смотрит вдаль, над головами тех, кто стоит у подножия памятника…
Если светлый дух нашего Учителя, народного поэта Якутии Семена Данилова витает над долиной любимой им долины Туймады, наверняка ему все это известно… Он выполнил сполна свою миссию духовного наследника якутских классиков!

Ни вкривь, ни вспять не убегала
Моя нелегкая стезя.
Припоминаю, что бывало

И сердцем радуюсь, друзья.
Я не заботился о прочности
Благополучия своего,
Не лгал, не зарился на почести,
Не опорочил никого.
Любил я, что любил народ мой,

С ним заодно всегда бывал,
С землей дружил я и с природой,
Всем сердцем край свой воспевал.
Я прославлял навек родные
Пределы отчей стороны,

И оттого меня иные
Охаивали крикуны…
Оглядываюсь и не каюсь
Ни в чем, не жгу черновики,

Не мучаюсь, не отрекаюсь

Ни от одной своей строки.
(Перевод В. Тушновой)